Человек без дождя - Страница 48

«Только бы дверь не заело!» – мысленно взмолилась она, нажала на нужную часть рисунка на обоях. Дверь подалась, Дина проскользнула внутрь и немедленно закрыла ее за собой. Старая конструкция медленно въехала в пазы, и в комнатке стало темно. Дина прижалась ухом к двери и стала слушать.

– Да вроде никого, – сообщил тот же голос, которого она испугалась, скрипнув дверью, – но я же слышал…

– Это сквозняк, здесь никого нет, – сказал кто-то другой, – мы с тобой начинаем с этой квартиры, раз уж мы тут. Запоминай, что и как лежало.

– Поучи дедушку кашлять, – ответил напарник, – я что, инструкции не слышал?

Воцарилось долгое молчание. Дина понимала, что квартиру обыскивают. Но что ищут? Если бы искали ее, то уже должны были понять, что в доме ее нет. Зачем же проводить тщательный обыск?

Дина не знала, сколько просидела в душной комнате. Звуков извне не было слышно, и у нее перед глазами уже поплыли радужные круги.

– Все, сворачивайтесь, мальчишка возвращается, – послышался голос Зураба. – Все успели? Ничего не пропустили?

– Каждый миллиметр проверили, ничего нет, – ответил один из его подчиненных.

– Тогда вперед, – скомандовал Зураб.

Дина вздохнула свободно. Но прошло еще не меньше десяти минут, прежде чем пазл пришел в движение и дверь открылась.

– Выходи, – сказал Вадик, – здесь никого нет.

– Ты их видел? – прошептала Дина.

– Нет, но я знаю, что они были, они сдвинули мои тапочки.

Дина вынырнула из своего убежища. По всей видимости, жильцы использовали эту комнатку как гардеробную: к голой стене были с двух сторон прибиты дощечки с крючками для верхней одежды. Больше в комнатке ничего не было, только антресоль под потолком.

– Ты знала, что они придут? – спросил Вадик, оглядывая пакет с вещами, который Дина прихватила с собой. – А я купился на участкового как дурак.

– Не знала, но предполагала, – ответила Дина, – но что они у тебя искали?

– А у меня был обыск? – удивился Вадик.

– Самый настоящий, – подтвердила Дина.

– Понятия не имею, – сказал парень, – может, искали расчлененку?

– Какую еще расчлененку?

– Ну вдруг он решил, что я маньяк, который тебя похитил и расчленил? – сказал Вадик и сделал страшное лицо.

– Да ну тебя к черту, дурак, – Дина ткнула его кулаком в грудь, – я и так чуть не уписалась от страха, а тут ты еще…

– А ведь если бы я не разобрал свою подзорную трубу, они бы точно так и подумали, – задумчиво проговорил Вадик, – тогда бы мне от них не отвертеться.

– А кстати, почему ты ее разобрал? – ехидно вставила девушка, – не хочется больше на звезды смотреть?

– Свою звезду я теперь вижу без оптики, – совершенно серьезно ответил молодой человек и, не дожидаясь, пока девушка что-то ответит, стал спускаться на первый этаж.

ЧАСТЬ 2

Глава 1

Никакого желания отмечать День строителя у Валерия Ивановича не было. Какой, к черту, праздник? С Анциферовым вышел неприятный разговор. Не хотелось объяснять сопляку – а по возрасту и жизненному опыту он против Завьялова как раз им и был – причину, по которой договор не был выполнен в срок. Ну не мог Валерий Завьялов наступить на горло собственной песне, не мог он признаться конкуренту в том, что его попросту ограбили! Кто будет его после этого уважать? Ведь если задуматься, действительно произошло что-то немыслимое. Он годами, да что там годами – десятилетиями! – создавал свою репутацию и теперь вполне мог гордиться тем, что умел строить на совесть, ладить с властями, договариваться с конкурентами. Он расчистил свое поле от врагов, имел одну из лучших пиар-служб в регионе. Валерий Завьялов и самому себе не стал бы отвечать на вопрос – хороший ли он человек. Главное, что он все делал правильно. Он сгладил все шероховатости, которые имел в прошлом, все скользкие этапы своей карьеры. Он вступил в какую нужно партию, получил депутатский мандат, помогал больным онкологическими заболеваниями детям, участвовал в благотворительных губернаторских балах, входил в клуб «Лидер», объединяющий региональную элиту. У него работали лучшие специалисты в своей области, и сам Валерий Завьялов в свои пятьдесят четыре года являл собой образчик холеного, следящего за собой мужчины. Никто и никогда не видел его со следами попойки на лице, он всегда был свеж и элегантно одет. И как он мог признаться кому бы то ни было, что ореол идеальности, которым он себя окружил и который нежно лелеял, не более чем кажущаяся оболочка? Что его система безопасности не годится ни к черту, что люди, на которых он рассчитывал, не оправдали его доверия. Он никогда не думал о том, что дорогая сердцу Татьяна Ивановна – всего лишь забывчивая старушка, что у его сторожевого пса Зураба Игнатова, которым он так гордился, тоже есть пробелы по части организации системы безопасности. Признайся он кому-нибудь в этом, да еще присовокупи, что посадил к себе в приемную совершенно незнакомую бабу, его не просто засмеют. К нему перестанут относиться всерьез. Поэтому пришлось перед Анциферовым юлить, миллион – тоже не пустяк, даже Завьялов не может решить проблему с такой крупной наличностью за день, как говорится, одной левой. Поэтому и официальное заявление писать не хотелось: о следователе его предупредили, что человек деликатный и из следственных тайн анекдоты не делает, но ведь не он один в курсе. А опера? Им кто рот зашьет? Но раз сказали, что так надо для пользы дела, то ладно уж – черт с ним. Все равно все это неприятно и обидно, но не так, чтобы уж перенести нельзя было. И похуже бывали деньки, ничего, вырвался, выкрутился. По-настоящему болезненный удар нанесла ему Дина, будь она неладна. Молодость у Валерия Ивановича была бурная, женщин он повидал немало. Любил и был любим, страдал, без этого тоже не обошлось. Единственную свою жену, Сережину мать, в свое время обожал и носил на руках. Но все прошло, перегорело. Ему уже давно казалось, что страсти – это все в прошлом. Надо, чтобы была рядом красивая женщина, которая будет радовать глаз и с которой не стыдно будет показаться на люди. И не так много от нее и требовалось: чтобы не болтала без умолку, не была тупой и жадной. Чтобы любила разделять с ним путешествия и постельные радости. То есть женщина для отдыха, чтобы забывать с ней о работе и расслабляться душой и телом в будни и в отпуске. Наташа очень подходила на эту роль. Экзотически красивая, яркая, простая и послушная. Ни во что не лезла, ни с чем не приставала, никогда не спорила. И с Сережей у них отношения сложились. Валерий, честно говоря, уже и не надеялся, что когда-нибудь найдет с сыном общий язык. Сын мстил за мать при каждом удобном случае, показывал характер, ни с чем не соглашался, ничего не хотел. Чудо-девушка и его приручила своей добротой и лаской. И когда Валерий возвращался после работы домой и видел, что его ждут не дождутся два самых близких ему человека, на душе становилось радостно и покойно. И на людях с Наташей показаться было не стыдно: в прошлом году на благотворительном балу он был с ней. Нарядил ее как принцессу: платье специально ездила в Милан покупать. И была она в своем золотистом кружеве от Диора так хороша, что все на нее пялились, не скрывая. Это был, кстати, их последний выход в свет. Любовь вошла в его жизнь, когда он меньше всего этого хотел. Ему было так комфортно и уютно в том мире, который он сам создал, что мысли о том, чтобы что-то менять, не было. Дина скользнула мимо него, лишь слегка задев своей загадочной улыбкой, а он уже потерял покой. Смешно влюбляться в пятьдесят четыре года или нет, но это произошло. И домой привести Дину он не мог: Сережа встанет на дыбы, да и сама она не пойдет. И покоя с ней никакого не жди, она птичка вольная, если что не так – упорхнет, только ее и видели. Словом, не то это было, что Валерий Иванович считал для себя идеальным, но сделать с собой ничего не мог. Говорят, последняя любовь самая злая. Так оно и было. Дину Завьялов любил болезненно и мучительно, упиваясь каждым мгновением, проведенным с нею. Он готов был исполнить любое ее желание, лишь бы она была рядом. И вдруг она исчезла. Какой уж тут праздник, если все мысли только о ней? Но ничего не попишешь. Отменить корпоратив нельзя, на него ежегодно приглашаются самые важные партнеры, да и в коллективе никто не должен думать, что какая-то кража выбила главу компании из колеи. Только не это